В 2015 году ФАС России переняла полномочия по тарифному регулированию. Ведомство обнаружило, что регулирование цен на лекарственные препараты подвержено манипуляциям. Так, многие компании, например, регистрировали уже существующий на российском рынке препарат в «другой» лекарственной форме, дозировке, с другим количеством таблеток и оформляли его как новый продукт, с более высокой ценой. При этом «новые» терапевтические эффекты, приписываемые таким препаратам фармкомпаниями, не подтверждались соответствующей экспертизой при регистрации этих препаратов.
Мы вернули научный подход к регулированию цен, пересчитав стоимость препаратов с учётом регистрационных экспертиз на миллиграммы и миллилитры активного вещества. Таким образом, мы сразу же снизили цены на многие лекарственные препараты. По поручению Президента России мы провели в течение 2019-2020 года пересмотр и перерегистрацию цен на все жизненно важные препараты. Уже в рамках этого поручения мы проанализировали 14 тысяч цен и снизили более 7 тысяч цен в среднем на 35%. Экономия составляет более 35 млрд рублей в год, — рассказал заместитель руководителя ФАС России Тимофей Нижегородцев в интервью «Комсомольской правде».
По словам замглавы ФАС, сейчас с ценами на лекарства из перечня ЖНВЛП (жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты) все нормализовалось, именно их контролирует государство. Но на то, чтобы все урегулировать, потребовались годы. Например, самый обычный желудочный препарат эзомепразол в той же Германии в пересчете на наши деньги стоил 250 рублей, а в России — более чем в 10 раз дороже!
Когда в 2016 году начался анализ цен на жизненно важные препараты, для сравнения были взяты цены на лекарства в 43 странах, оказалось, что в России они были одними из самых высоких в мире. После этого и последовало поручение сформировать новый подход к регулированию цен на ЖНВЛП и таким образом была поменяна вся система ценообразования.
Раньше цена определялась через себестоимость. В условиях рыночной экономики, когда издержки не нормируются, рассчитать себестоимость невозможно. По сути она ограничена только размером аппетита компании-производителя. А для иностранных препаратов рассчитать себестоимость вообще не реально. Поэтому мы пошли другим путем. Мы выбрали в качестве индикаторов сравнения 11 стран — так называемые референтные страны. Их список определён правительством РФ. Мы определили, сколько в этих странах стоят оригинальные препараты, которые продаются этими же компаниями в России. С учётом того, что мы взяли среднеевропейские страны и цены, то мы попросили фармкомпании поставлять нам препараты по минимальной цене из тех цен, которые сложились в этих странах. И закрепили это в законодательстве. Например, надо нам определить, по какой цене разрешить продавать в России дротаверин. Мы смотрим, сколько он стоит в странах, входящих в список референтных. Допустим, самая низкая цена во Франции. Соответственно мы исходим из того, то у нас она не должна быть выше. А для отечественных препаратов, если они не продаются в этих референтных странах, цена устанавливается по зарубежным аналогам.
Если говорить о дженериках, то во всех странах, где есть ценовое регулирование, цены на дженерики регулируются на основе снижения цен по отношению к оригинальному лекарственному препарату. Сейчас в России реализован такой же подход. Уровень снижения цен на дженерик определяется стоимостью оригинального лекарственного препарата. Если оригинальный препарат стоит до 100 рублей, то цена на дженерик не изменится, так как такие препараты относятся к низкому ценовому сегменту, а здесь самое главное, чтобы не было дефицита.
Мы прописали особенности регулирования цен на оригинальные препараты и дженерики с учётом регистрационных экспертиз. Таким образом, у нас сейчас выстроена логичная система: оригиналы не должны стоить дороже, чем в референтных странах. Дженерик не может стоить дороже оригинала. И чем дороже оригинальный препарат, тем сильнее снижается цена на его копию. Мы также ограничили оптовые и розничные надбавки: установили предельные коэффициенты для дистрибьюторов и аптечной розницы. Теперь в принципе стало понятно, что препарат не может стоить дороже определённого уровня.
Правда, по словам Нижегородцева, ещё есть проблема с дешевыми жизненно важными препаратами. Речь идёт о небольшом количестве препаратов, цены на которые были зафиксированы ещё в 2010 году и с тех пор не индексировались несмотря на определенные инфляционные процессы, которые происходили в стране. Соответственно, спустя 10 лет стало не выгодно эти препараты производить, и они ушли с рынка. Для того, чтобы вернуть их, правительство приняло соответствующее постановление. Теперь на препараты, чья цена была зафиксирована на уровне намного ниже, чем в референтных странах, и по которым наблюдается дефицит или есть его риск, цена может быть поднята на экономически обоснованный уровень. По такой процедуре ФАС уже провела 22 лекарства и установила на них цены не выше, чем в индикативных странах, чтобы было выгодно их производить и, тем самым, вернуть на рынок.
