Пандемия COVID-19 замедлила активность фармацевтического сектора в сфере слияний и поглощений (M&A сделки) в 2020 году, но это оказалось временным явлением: сделки, заключенные с июня того же года, свидетельствуют о том, что фармацевтические компании по-прежнему жаждут подходящих поглощений.
По данным PwC, общая стоимость поглощений в фармацевтическом секторе, завершенных в 2020 году, составила $184 млрд, что на 48% меньше, чем в 2019 году. Помимо стоимости, снизился и объем слияний и поглощений. В 2020 году было проведено в общей сложности 243 сделки, что на 2% меньше, чем в 2019 году.
Пандемия конечно снизила активность M&A сделок, но такая большая разница с 2019 годом возникла только от того, что 2019 — стал рекордным, тогда было заключено сделок на сумму $254 млрд, что превосходит показатели двух предыдущих лет — $155 млрд и $76 млрд.
Как пишут аналитики PwC, «2020 год стал годом снижения числа M&A сделок в фармацевтическом и life sciences секторе по сравнению с 2019 годом, который отличался множеством трансформационных сделок. Это усугублялось влиянием COVID-19, приостановившем многие сделки на ранних этапах пандемии».
Из сделок, заключенных в 2019 году, отмечаются два мегаслияния, которые и сдвинули все цифры. Bristol-Myers Squibb заплатила $74 млрд за компанию Celgene, занимающуюся терапией для лечения рака и иммунотерапией, а Abbvie выложила $63 млрд за сделку с Allergan.
Кратковременный сбой
Есть один момент, на который обращают внимание эксперты, и его следует иметь в виду при оценке активности фармацевтических слияний и поглощений в 2020 году, заключается в том, что стоимость и объем сделок снизились только в первой половине года, и в первые месяцы пандемии, т.е. эффект пандемии оказался кратковременным.
Хотя во время перебоев в работе многие руководители компаний и инвесторы приостановили заключение сделок, они рассматривают это как временную тенденцию, — пишут аналитики.
Аналитики Evaluserve придерживаются аналогичного мнения. В своем отчете за первый квартал они предположили, что первоначальная реакция на пандемию — значительные блокировки и ограничения на поездки — замедлила заключение сделок, особенно в отношении процессов должной проверки: «Успешные слияния и поглощения требуют тщательной комплексной проверки и оценки, а также значительных совместных усилий. Вспышка COVID-19 и сопутствующие препятствия сдвинули сроки заключения различных слияний и поглощений. Как и ожидалось, во II квартале 2020 года слияния и поглощения в сфере здравоохранения также замедлились, в основном из-за глобальной изоляции и неблагоприятных условий для заключения сделок».
Ситуация с M&A изменилась во второй половине 2020 года, когда состоялись три крупнейших приобретения года. Самой крупной из них в стоимостном выражении была покупка в декабре прошлого года компанией AstraZeneca компании Alexion за $43 млрд. Следующим крупнейшим поглощением 2020 года стало приобретение в октябре компанией Gilead компании Immunomedics за чуть менее $21 млрд. Покупка компанией Bristol-Myers Squibb компании MyoKardia за $13,8 млрд в ноябре стала третьим по стоимости приобретением.
Причина, по которой COVID-19 оказал лишь ограниченное влияние на активность слияний и поглощений, заключается ещё и в том, что мотивы для таких приобретений остаются неизменными.
Портфель препаратов
Например, многие фармацевтические компании покупают препараты, чтобы пополнить свой продуктовый портфель. Иногда компания покупает фирму с каким-либо продуктом, предназначенным для целевого рынка или для снижения конкуренции на рынке, на котором уже присутствует покупатель. Также приобретения, ориентированные на продукт, могут отражать и недостаток внутреннего научно-исследовательского потенциала.
Согласно McKinsey, «фармацевтические компании управляют коммерческими портфелями, которые формируются годами, и им приходится сталкиваться с патентными обвалами для препаратов, которые действительно имеют успех. Поэтому для компаний крайне важно постоянно контролировать и совершенствовать портфель своих продуктов». Так компании могут принять решение о продаже непрофильных активов и выходе в новые или смежные терапевтические области из-за потребности в финансировании.
Поскольку их стратегии неизбежно будут меняться — возможно, даже в большей степени сейчас, в этот крайне неопределенный период пандемии, — реорганизация портфеля остается постоянной задачей для руководителей фармкомпаний.
Стоит отметить, что когда AstraZeneca объявила о своем приобретении Alexion, то в качестве мотивирующих факторов она указала на линейку препаратов компании и её присутствие на рынке иммунологии. Аналогичным образом, компания Gilead заявила, что ее поглощение Immunomedics было обусловлено интересом к Trodelvy (sacituzumab govitecan-hziy), противораковому препарату (конъюгат моноклонального антитела), который был одобрен в апреле. Этот же фактор присутствует и в сделке BMS по приобретению компании MyoKardia. Здесь главными были препараты-кандидаты: даникамтив (danicamtiv) — препарат для лечения сердечной недостаточности и мавакамтен (mavacamten) — препарат для лечения обструктивной гипертрофической кардиомиопатии.
Инновации
Если говорить об инновациях, то они всегда были основным фактором приобретений в фармотрасли и остаются таковым, несмотря на пандемию. Будь то инновации в лабораторной научно-исследовательской деятельности или инновации в развитии бизнеса, фармацевтическая промышленность всегда находится в поиске новых технологий и способов выхода на рынки и увеличения доходов.
Приобретение фармкомпаниями новых биотехнологических компаний, как правило, происходит на основе первоначального партнерства или лицензионного соглашения, которое становится успешным, когда продукт достигает поздней стадии клинических испытаний, — говорит Финтан Уолтон, исполнительный директор PharmaVentures. — Другими словами, фармацевтическая компания уже досконально знает объект, и риск невелик. Кроме того, часто существует базовая технология, которая дает фармкомпании конкурентную позицию.
Во второй половине 2020 года инновации определенно были движущей силой сделок, говорят эксперты. В качестве примера приводится августовское приобретение компанией Johnson & Johnson компании Momenta Pharmaceuticals за $6,5 млрд. Несмотря на то, что J&J ссылалась на кандидатный препарат Momenta, nipocalimab (M281), анти-FcRn антитело для лечения аутоиммунной гемолитической анемии и миастении гравис, она также признала в качестве основного мотива технологию, на которой основан этот препарат.
Аналогичным образом можно расценить и поглощение Principia Biopharma компанией Sanofi за $3,68 млрд. Хотя французский производитель лекарств отметил PRN2246 — препарат для лечения рассеянного склероза, лицензированный ещё в 2017 году, — как основной фактор, он подчеркнул, что покупка Principia была коммерческим шагом. Sanofi заявила, что приобретение «обеспечивает полный контроль над ингибитором SAR442168 [переименованный PRN2246], что делает коммерциализацию более эффективной и исключает будущие выплаты роялти».
И покупка компанией Bayer компании Asklepios BioPharmaceutical, специализирующейся на генной терапии, за $2 млрд является еще одним примером приобретения, ориентированного на инновации.
Перспектива
Оживление активности в сфере слияний и поглощений во второй половине 2020 года продолжилось и в 2021 году. Согласно анализу S&P Global, «объем сделок увеличился в течение года и в первом квартале 2021 года, так как появился свет в конце «туннеля COVID-19″, наряду с внедрением вакцин и восстановлением мировой экономики».
В первом квартале 2021 года совокупная стоимость M&A сделок в сфере здравоохранения была в пять раз выше по сравнению с периодом годичной давности.
По данным компании PwC, которая прогнозирует, что спрос на крупномасштабную производственную и дистрибьюторскую инфраструктуру будет стимулировать заключение сделок, и этот импульс, скорее всего, сохранится до конца года.
Мы оптимистично полагаем, что 2021 год станет нормальным для фармацевтического сектора и life sciences, где объем сделок составит около $250-275 млрд. Инновации и потребность в масштабировании будут стимулировать активность, встреченную препятствиями, связанными с пандемией, и неопределенностью регуляторной политики, налоговой и ценообразования на лекарства.
«Слияния и поглощения по-прежнему являются мощным инструментом, с помощью которого фармкомпании получают успешные продукты и технологии для поддержания своей конкурентоспособности», — уточнил Уолтон.
Инновационные технологии производства создают новые возможности для заключения сделок для фармпроизводителей и контрактных организаций как в секторе малых, так и больших молекул, что в свою очередь трансформирует ландшафт фармацевтического производства.
Подготовлено по материалу Gareth Macdonald, CPhI online
