В выполнении поставленной перед отраслью задачи по переходу фармотрасли на производство лекарств по полному циклу есть определенные успехи, есть движение вперед, но обозначились и серьезные проблемы. И первая из них — это отсутствие собственного оборудования, которое для фармпромышленности у нас в стране никто не производит.
Да, развивать такое производство сложно, поскольку потребность в нем относительно небольшая, производить его только для внутреннего рынка невыгодно. А на мировом рынке конкуренция в этом секторе достаточно жесткая, выйти на него будет очень сложно и дорого. Так что пока тут вряд ли можно говорить о независимости. Купить производственную линию и сегодня можно, но любое оборудование рано или поздно требует ремонта, замены каких-то узлов, частей, обновления технологий — и если ситуация на рынке изменится, санкции ужесточатся, линии будут просто вставать. Решать эту проблему рано или поздно придется.
Вторая проблема состоит в том, что наши химики готовы синтезировать необходимые действующие вещества, но лишь в лабораторных объемах — так сказать, в пробирках. Но пока не готовы их выпуск масштабировать. Малотоннажная химия, которой это было бы под силу, у нас развита слабо. А если мы просим произвести субстанцию в объеме всего 5-10 килограммов, «большой химии» это неинтересно.
Некоторые эксперты предлагают свести решение задачи производства отечественных субстанций к принципу «второй лишний». То есть если компания производит субстанцию и какой-то препарат выпущен по полному циклу, то к его закупкам не надо допускать больше ни одного другого производителя. Но к чему это приведет, понятно — к получению продукта, неконкурентоспособного либо по качеству, либо по цене. Потому что если он конкурентоспособен по обоим критериям, то и сам выиграет конкуренцию на рынке, и тогда подход «второй лишний» не нужен.
Чтобы стимулировать производство отечественных субстанций, их производителям на торгах предлагается преференция в 15 процентов от цены. А они отвечают, что эту прибавку они даже не заметят и надо не менее 40 процентов. То есть если в Китае или Индии можно купить субстанцию, условно говоря, за 100 рублей, то у российского производителя — за 140. Конечно, значительно вырастет себестоимость, что российским компаниям экономически невыгодно. Но это еще и потянет за собой рост цены препарата. А это сразу приведет либо к увеличению бюджета на закупки лекарств для льготных категорий, стационаров, социальных заболеваний и т.д., либо к сокращению числа пациентов, которые могут получать эти препараты. Что не в интересах ни государства, ни общества.
Нам кажется, что решать этот клубок взаимосвязанных проблем необходимо министерству здравоохранения, исходя из поставленной президентом России задачи: к 2030 году увеличить среднюю продолжительность жизни до 78 лет. Лекарственное обеспечение — одна из важных составляющих этой задачи наряду с улучшением экологии, условий труда, здоровым образом жизни и прочим. Но мы должны понять, на чем конкретно надо сосредоточиться — на решении каких проблем здоровья, которые дадут наибольший результат? Это онкология, это сердечно-сосудистые заболевания, это неврология, инфекции или что-то еще? И какие современные препараты должны быть для них произведены? Отвечая на эти вопросы, заказчиком для фармпроизводителей должен выступать Минздрав России, и никто другой.
Почему я об этом говорю? У нас в фармотрасли много регуляторов, и у каждого свои цели и свои пути их достижения. За выполнение Стратегии «Фарма 2030», в которой поставлены целевые ориентиры развития отрасли, отвечает Минпромторг России. Он ставит задачу: повысить производство отечественных препаратов. Но есть потребности здравоохранения, которые не покрывает фармпром, а есть интересы самой фармы в плане прибыли, экономической целесообразности и т.д. Фарма хочет производить то, что, возможно, не в первую очередь нужно системе здравоохранения, но, выполняя поставленную задачу, увеличивает производство. Но того ли именно, что требуется в первую очередь? А какой именно процент отечественных препаратов будет влиять на индикаторы здравоохранения, не знает никто.
Поэтому мы считаем, что регулятор должен быть один, развитие фармацевтической промышленности должно быть увязано с задачами системы здравоохранения. И это будет та ниточка, которая — если мы начнем за нее тянуть — поможет размотать весь клубок обозначенных проблем: и задачи для приборостроения, и четкий заказ на освоение производства субстанций, и выпуск именно тех лекарств, которые будут работать на улучшение здоровья и повышение продолжительности жизни россиян. Светлые головы у нас есть, рабочие руки тоже, и когда задачи правильно поставлены, мы и космос осваиваем, и уникальные транспортные проекты реализуем, и инновационные лекарства можем создавать.
